Курский излом - Страница 126

126

Примерно пять часов войска центра 48‑го тк топтались на месте, план наступления, согласно которому Черкасское уже в 10.00 должно было быть захвачено, полностью рухнул. Несмотря на то что бой шел уже в самом селе, кардинально это ничего не меняло — решительного рывка в глубь обороны русских осуществить было невозможно. Огромная масса техники южнее Черкасского не могла сдвинуться с места из–за того, что под комбинированным ударом артиллерии и авиации саперы «Великой Германии» навести переправы были просто не в силах. В не менее сложном положении находилась и 3‑я тд.

«10.45. «Великой Германии» удается переправить через сильно заболоченную балку очень незначительное количество танков, — отмечается в документах штаба 48‑го тк. — Один «тигр» провалился, и поэтому задерживается все движение. Саперы лихорадочно работают по сооружению переправ, однако весь материал, только что вложенный в переходы, тонет в глубокой грязи. Танковый полк «пантер» все еще находится южнее выс. 229.8. Форсирование балки потребует значительно больше времени, чем предполагалось ранее. На застрявшую перед балкой технику и танки дивизии произведены интенсивные и очень мощные налеты самолетов врага, которые привели к высоким потерям, особенно в офицерском составе. Штаб гренадерского полка получил прямое попадание вражеского снаряда — адъютант полка и два других офицера погибли. Гренадерский полк удерживает, под сильным огнем, высоты западнее выс. 237.8. [325]

3‑я тд залегла под все еще сильным артиллерийским огнем. Войсковая артиллерия ведет непрерывный огонь по Коровину и высотам южнее от него. Артиллерийское командование просит срочно помочь штурмовой и истребительной авиацией.

11.00. Докладывает «Великая Германия», что первые танки идут по переправе через овраг. 167‑я пд перешла овраг западнее Триречное левым флангом и центром и наступает на север и северо–восток против ожесточенно сопротивляющегося противника»{259}.

Фон Кнобельсдорф понимал, что переброска десятка танков — это лишь «капля в море», которая не может серьезно повлиять на ситуацию, необходимо готовить запасной вариант. К этому времени наиболее успешно шли дела у генерала Микла. Хотя его войска продвигались и не очень быстро, но противотанковый ров 911‑й дивизион штурмовых орудий уже преодолел. Поэтому он направился в 11‑ю тд и оттуда, связавшись со своим начальником штаба генералом Ф. Меллентином, пытается найти выход из создавшейся ситуации. Командир корпуса предлагает высказать свое мнение и генералов Хейерляйна и Микла. В журнале боевых действий корпуса так описывается суть обсуждавшегося вопроса:

«11.30. Командир корпуса (в 11‑й тд) обсуждает с начальником штаба сложившееся положение в дивизии «Великая Германия». Если вскоре не удастся переправить танки через балку ух. Березовый, стоит ли обоим танковым полкам повернуть на восток и попытаться осуществить прорыв около Черкасского. Начальник штаба говорит, что этот вопрос стоит хорошо обдумать, ведь там создана противником сложная система обороны, и поэтому будет необходим совершенно новый план наступления. Командование «Великой Германии» и армии также возражают против этой идеи. Дивизия планирует пробить брешь в обороне врага, после чего подождать, пока будет сооружена переправа. Лишь в этом случае можно рассчитывать на успех»{260}.

Замечу, что генерал Хейерляйн оказался прав, его расчеты подтвердились в скором времени. Пока шло обсуждение, ситуация на переправе менялась в худшую сторону и идея перенацелить танковый полк «Великой Германии» и бригаду «пантер» вновь встала на повестку дня. Дело в том, что в полдень поступила информация из 3‑й тд: ее части, наконец, взяли х. Березов, который расположен у этой заболоченной балки, поэтому появилась надежда на создание еще одного плацдарма. Но переправиться [326] с ходу ее частям не удалось, мешает сильный огонь артиллерии русских с севера и запада. Параллельно штаб «Великой Германии» доложил о сильных контратаках против обоих ее полков, находящихся за рвом. Передовые батальоны несли большие потери, особенно в офицерском составе. До этого попаданием снаряда уже был обезглавлен штаб гренадерского полка, а сейчас получил тяжелое ранение командир фузилеров полковник Касснитц. Несколько позже поступила информация о ранении командира 1‑го батальона танкового полка дивизии в ходе предпринятой попытки провести атаку от переправы на север группой переброшенных танков. В сложившейся ситуации без накопления значительного числа танков на северном берегу рва рассчитывать не только на успех наступления на Черкасское, но даже на продолжительное удержание занятых траншей у Черкасского не приходилось. В 11.00 через ров удалось перебросить лишь 10 машин.

Определенную надежду давала 11‑я тд, она медленно, но уверенно перебрасывала танк за танком через ров и одновременно двигалась к отм. 237.8. Но и она подвергалась сильному давлению. Русская артиллерия вела мощный обстрел из района х. Ярки, и дивизия запросила помощи от корпуса, чтобы уничтожить в этом районе артбатареи и рассеять скопление войск, о котором доложила разведка. Если Миклу удастся быстро овладеть отм. 237.8, есть резон развернуть ее боевую группу на запад, чтобы помочь Хейерляйну, а в это время перебросить через переправу «пантеры», они усилят удар частей 11‑й тд. Этим маневром удастся решить важную задачу — усилить пехоту у Черкасского сильным «броневым кулаком». Хотя штаб 11‑й тд донес, что, по словам перебежчика, дорога севернее Бутова свободна от мин, так как использовалась русскими для снабжения своего батальона в Бутове, и «пантеры» после разведки могут по ней пройти, от этого плана Кнобельсдорф был вынужден отказаться. В том числе и по просьбе полковника Лаухерта. Уж слишком большой и неповоротливый был этот полк, поэтому его перенацеливание, марш и сосредоточение по местности, усеянной минами, заняло бы больше времени, чем переправа через проклятый ров. Тем не менее немцы предприняли разведку дороги, но неудачно. Пеней ударили два дивизиона 138‑го гв. ап 67‑й гв. сд, в результате массированного огня противник отошел на исходные позиции в Бутово.

126