Курский излом - Страница 192

192

Танки врага утюжили окопы. Над ними стояли сплошные дым и пыль, откуда вырывалось пламя. Чтобы выдержать такое, нужны были стальные нервы, несгибаемая воля и стойкость героя. На командно–наблюдательный пункт полка, располагавшийся во второй траншее, ворвались три танка противника. Один из них развернулся на месте и раздавил блиндаж — укрытие НП, но тут же получил снаряд в бок и загорелся. Не успевшие выскочить из блиндажа — погибли. Два других танка утюжили траншею НП, засыпав многих солдат и командиров землей на дне окопов. К счастью, командир полка, начальник артиллерии, я и другие остались живы. И эти два танка наши артиллеристы подбили»{441}.

Обратимся к боевому донесению № 8 от 8 июля 1943 г. штаба 285‑го сп, подготовленному уже после происшедших событий:

«1. Противник танками (130 шт.) при поддержке авиации в 18.00 6.07.43 г. подошел к нашему переднему краю главной оборонительной полосы. В 16.30 группе танков 10 штук удалось просочиться в районе 4‑й стрелковой роты, по дороге, идущей из Тетеревино на Ивановский Выселок. Условием для прорыва танков противника послужило: при отходе автомашин [490] и техники 51‑й и 52‑й гв. сд 6‑й гв. армии, которые противник преследовал вплотную, ввиду этого не было возможности перекрыть дорогу, идущую с Тетеревино на Ивановский Выселок противотанковыми минами.

Танки в составе 10 штук подошли к опушке леса южнее свх Комсомолец. Нашей противотанковой артиллерией подбиты 2 танка, остальные возвратились в район выс. 258.2 и вели бой по ходам сообщений с 4‑й ср., в результате часть 4‑й ср. была подавлена и расстреляна танками, часть отошла в 1‑й и 3‑й сб. До 70 танков с группами автоматчиков вели бой с 3‑й и 5‑й ср. В ночь с 6 на 7.07.43 г. противник вел артмин — и ружейно–пулеметный огонь, одновременно вел разведку на правом фланге 3‑й ср., которая была отбита.

В результате с 18.00 6.07.43 г. до рассвета 7.07.43 г. было уничтожено танков противника 6 штук и пехоты до тридцати человек»{442}.

Бой в первой траншее тыловой оборонительной полосы на участке 4‑й роты лейтенанта Вакулова был расценен командованием 183‑й сд как чрезвычайное происшествие. По сути, оно и было таковым, потому что при построении обороны предусматривалось вести бой с танками и пехотой противника на расстоянии 200–400 метров от первой линии окопов. Для этого создавались инженерные сооружения на подходе к ним, но противник с ходу, сравнительно небольшими силами (10 танков), вышел непосредственно к первой траншее и начал давить бойцов, личный состав в их окопах. Что же произошло, почему не сработали заграждения? Из боевого донесения № 03 штаба 183‑й сд:

«Обозы, автомобили и часть танков, преследуемые немецкими танками и с воздуха авиацией, отходили по дороге на выс. 258.2….по юго–западным (скатам. — В. З.) выс. 258.2 проходил передний край 4‑й ср 285‑го сп, впереди переднего края проходил противотанковый ров, имея оставленный проход по дороге. Обочины были заминированы и ограждены. У ограждений была команда разграждения прохода, которая должна была закрыть проход после прохождения частей 51‑й, 52‑й гв. сд, чего последняя не сделала, в результате чего танки противника проникли на выс. 258.2.

По докладу командования 285‑го сп виновными в прорыве переднего края полосы обороны танками противника в районе 4‑й ср. являются: командир 2/285‑го сп ст. лейтенант Седов, командир 4‑й ср. лейтенант Вакулов, командир АПП [491] ст. лейтенант Оржешко, командир 5‑й батар. 623‑го ап мл. лейтенант Крутов и командир саперного взвода 285‑го сп мл. лейтенант Михайлов. Расследование производится»{443}.

Еще 5 июля командир 48‑го ск генерал–майор З. З. Рогозный после проверки оборонительного рубежа направил командирам 107‑й, 183‑й, 305‑й сд распоряжение по устранению недостатков в охране проходов и оборудовании позиций:

«Поверка готовности обороны корпуса показала ряд существенных недостатков:

Приказываю:

1. Оборудовать окопы на брустверах противотанковых рвов и занять их пехотой.

2. Восстановить разминированные участки минных полей.

3. Иметь команды в готовности заминировать дороги и снять ограждения с ПТ и ПП препятствий.

4. Расчистить препятствия, закрывающие обзор и обстрел, удаляя кустарники, сорняки и хлеба.

… 6. К утру 6.07.43 г. полностью закончить маскировку оборонительной полосы, сняв телефонные линии с шестов.

7. Принять меры к надежной охране штабов. Иметь команды в готовности к истреблению воздушных десантов и отдельно прорвавшихся танков.

8. Организовать службу заградотрядов дивизий, составить схему постов и представить таковую к 6.00 6.07.43 г.

9. Исполнение донести к 14.00 6.07.43 г.»{444}.

Как видим, все основные недостатки, которые привели к прорыву обороны у высоты 258.2, были хорошо известны еще за сутки, но оборона 4‑й роты была смята. Вообще, в период оборонительной операции Воронежского фронта таких моментов, «когда знали, но все же произошло», встречается много, а главное — последствия этого были серьезны. Причем подобные события происходили на всех уровнях. День 6 июля был на такие ЧП урожайным, как никакой прежде.

Но вернемся к ситуации в 5‑м гв. Стк.

«Несмотря на то, что участок обороны корпуса был ослаблен, — доносил А. Г. Кравченко, — части корпуса до 23.00 6.07.43 г. продолжали сдерживать основные силы противника, пока не были окончательно окружены. Выйдя с боями из окружения, корпус занял оборону по линии железной дороги на участке Ивановский Выселок, Беленихино, (иск.) Тетеревино, имея охраняющие части 1 км западнее железной дороги. Ведя ожесточенные бои с крупными танковыми силами противника и не поддержанный действиями соседа справа (части 1‑й ТА) и слева [492] (части 2‑го гв. тк), корпус в течение 6.07.43 г. потерял 110 танков»{445}.

192