Курский излом - Страница 241

241

Еще накануне, вечером 6 июля, в подчинение М. Е. Катукова поступила и 192‑я отбр полковника А. Ф. Каравана{568}. Утром 7 июля по приказу командарма она была сосредоточена, так же как и 180‑я отбр, во втором эшелоне за 3‑м мк в районе: выс. 260.8, лес юго–западнее Сухо — Солотина, но в боях в этот день она участие не принимала. Командарм возложил ответственность за стыки между 3‑м мк и 31‑м тк, поэтому обе бригады — и М. З. Киселева, и А. Ф. Каравана — оперативно подчинил комкору‑31. Это была солидная помощь — более ста боевых машин, на которую Д. Х. Черниенко мог опираться в критический момент.

Потерявший связь со штабом 6‑й гв. А 1440‑й сап в составе 4 СУ‑76 и СУ‑122 был также направлен на усиление передового рубежа 3‑го мк в районе Красной Дубравы. Однако из–за отсутствия 122‑мм снарядов его оттянули сначала в само село, а затем в Верхопенье. [610]

Помимо подвижных соединений Н. Ф. Ватутин передал в 1‑ю ТА из 6‑й гв. А 33‑ю отпабр в составе 163‑го и 159‑го пап (36 152‑мм гаубиц). Это было очень ценное для М. Е. Катукова соединение, так как его армия вообще не имела гаубичной артиллерии. Бригаду он пока оставил в своем резерве. Кроме того, командующий фронтом сообщил М. Е. Катукову, что утром в район ст. Прохоровки уже выдвигался 10‑й тк генерал–лейтенанта В. Г. Буркова. Его 11‑я мсбр будет занимать оборону на левом берегу р. Псел на участке Красный Октябрь — Васильевка (за рубежом 237‑й тбр), прикрыв тем самым одно из опасных мест, выход к излучине реки.

Что же собой представлял тот «бронированный молот», которым командующий 1‑й ТА планировал ударить по корпусу СС, чтобы остановить его? На 4 июля 1943 г. 31‑й тк был укомплектован на 97 %, в нем числилось 208 Т-34 и Т-70. Каждая из трех бригад располагала 53 танками (43 Т-34 и 10 Т-70), 100‑я тбр имела дополнительно два Т-60. Резерв комкора состоял из 45 машин (33 Т-34 и 12 Т-70). Все танки в бригадах были на ходу, в ремонте находились лишь 3 резервных (2 Т-34 и 1 Т-70). Еще до марша комкор передал все танки своего резерва комбригам в качестве усиления. За счет этого численность бригад возросла, и к началу боев в каждой из них насчитывалось не менее 60 единиц бронетехники. Однако это не значит, что все две сотни танков корпуса утром 7 июля находились на исходных позициях и были готовы к бою. В ходе маршей часть танков отстала в пут по техническим причинам, а некоторые, как приданная 192‑я отбр в тылу собственных войск, понесли еще и боевые потери. Абсолютно точных данных по всем бригадам собрать не удалось. В журнале боевых действий отмечено, что после подтягивания корпуса из основного района дислокации, который он занимал до 5 июля включительно, в район выжидательных позиций 6 июля состояние танкового парка бригад 31‑го тк корпуса было следующим:

в 100‑й тбр: Т-34–39, Т-70–11, Т-60–2, отстало в пути 9 танков;

в 237‑й тбр: Т-34–48, Т-70–9, отстало в пути Т-34–5, Т-70–1;

в 242‑й тбр: Т-34–50, Т-70–10{569}.

Но это был лишь первый этап переброски соединения Д. Х. Черниенко к переднему краю. В ночь на 7 июля на марше находились бригады майора Проценко и подполковника Соколова. Они, так же как и вышедшая к Покровке еще 6 июля 100‑я тбр, в ходе марша оставили на обочинах и в кюветах определенное [611] количество техники. Число отставших машин наутро известно лишь в 242‑й тбр — 14.

Танковые бригады 3‑го мк, которым предстояло действовать в первом эшелоне на правом фланге 31‑го тк, располагали меньшим количеством техники. Батальоны полковника В. М. Горелова и подполковника А. Ф. Бурды уже 6 июля в Яковлеве вели ожесточенные бои с танковым полком «Лейбштандарт» и имели боевые потери. Особенно значительные оказались в 1‑й гв. тбр — 18 машин. К полуночи 6 июля в 49‑й тбр числился в строю 41 танк, а в 1‑й гв. тбр — 32.

Таким образом, в пяти бригадах, выведенных в первый эшелон 1‑й ТА на прохоровском направлении, числилось всего 256 танков (в 31‑м тк — по списку, в 3‑м мк — в строю). Кроме того, во втором эшелоне находились еще два соединения: полковника М. З. Киселева и подполковника А. Ф. Каравана, располагавшие 127 боевыми машинами (по списку).

В ходе боев вместе с танками комбриги могли использовать и свои истребительно–противотанковые батареи, насчитывавшие в общей сложности 19 76‑мм ПТО в 100‑й, 237‑й, 242‑й, 49‑й и 1‑й гв. тбр (одно орудие было потеряно в боях) и 8 пушек в 180‑й и 192‑й тбр. Помимо этих средств, генерал–майор Д. Х. Черниенко располагал 24 85‑мм ПТО в двух отдельных противотанковых дивизионах и 59 45‑мм и 76‑мм ПТО — из приданного иптап и бригады полковника Е. Ф. Петрунина. Следовательно, если учесть 13 орудий 122‑го гв. ап 51‑й гв. сд, расчеты которых заняли оборону в полосе 31‑го тк, против 2‑го тк СС могло быть выдвинуто дополнительно к танкам 123 орудия (в двух эшелонах), из них 99 76‑мм и 85‑мм ПТО.

Хочу особо подчеркнуть: несмотря на то, что командующий 1‑й ТА и получил довольно значительные силы танков и артиллерии в качестве средств усиления, их нельзя было рассматривать таковыми. Фронт восполнял то, что недополучила армия перед началом боев. Напомню, в 6‑й и 31‑й тк отсутствовали положенные по штату: иптап, полки PC, омцп, сапы или отп, зенапы, оиптад, а также мсбр и минполк (31‑й тк). Также не имел положенных зенитного и самоходного полков находившийся на направлении главного удара 3‑й мк. Это не позволяло командарму создать глубокоэшелонированную противотанковую и противовоздушную оборону на важных направлениях и сковывало маневр танковыми бригадами и полками. Он был вынужден компенсировать их орудиями недостаток артсредств. Таким образом, Михаилу Ефимовичу пришлось, по сути, сдерживать две мощные группировки неприятеля лишь штатными частями и соединениями. И как мы увидим далее, выполнял он эту тяжелую боевую работу в сложных условиях успешно и очень профессионально. [612]

241