Курский излом - Страница 197

197

«При сем представляю материалы о неправильном использовании 5‑го гв. Стк и 2‑го гв. Ттк, а также превышении власти командующим 6‑й гв. армией и командиром 23‑го гв. ск по отношению к генерал–майору т/в тов. Петрову»{455}.

Но к этому моменту оборонительная операция уже завершилась, полным ходом шла подготовка к контрнаступлению. Поэтому разбирать прошлые грехи (даже если они и значительны), после того как командование фронта отрапортовало об успешном отражении вражеского наступления, было нецелесообразно, а в свете больших потерь и настойчивых просьб пополнить войска фронта новыми силами — опасно. Ведь все ключевые приказы и распоряжения о контрударе отдавались лично командующим фронтом. Вот и спустили все на тормозах. В тот же день начальник штаба фронта генерал–лейтенант С. П. Иванов наложил резолюцию:

«Оператору. Хранить в деле, при повторении чего–нибудь подобного материал будет приобщен для передачи прокурору».

А через некоторое время документы вновь вернулись в штаб БТ и MB, где благополучно и были подшиты в архивное дело. Так завершилась драма 5‑го гв. Стк на прохоровском направлении, а на действиях 2‑го гв. Ттк остановимся чуть позже.

Прорыв — это всегда экстремальная ситуация, и справиться [502] с ней возможно в том случае, если весь армейский механизм функционирует четко и сбалансированно. Особенно это касается работы штабов всех уровней. Налаженное управление в армии, имеющее несколько степеней прочности, — это определяющий фактор успеха любой операции. К сожалению, не все центры управления войсками 6‑й гв. А 6 июля оказались на высоте. В силу этого возникли существенные проблемы и в штабе армии.

Получив донесение о том, что враг рассек оборону 51‑й гв. сд и двигается в ее тыл, И. М. Чистяков немедленно доложил об этом Н. Ф. Ватутину. Как мы помним, опасаясь прорыва вражеских танков к штабу армии, который находился в Кочетовке, он попросил оставить там оперативную группу во главе с начальником штаба, а все остальные службы убрать в запасной командный пункт в с. Камышевка. Это заметно усложнило и так непростую работу управления армии. Если до 15.00 через штаб 23‑го гв. ск и 51‑й гв. сд удавалось получать хотя бы общую более или менее достоверную информацию, то после того, как командование дивизии было вынуждено свернуть КП в лесочке южнее Лучки (северные) и ЗКП у выс. 232.0, поток информации заметно сократился. Пока шло свертывание и перебазирование управления 51‑й гв. сд, которая, следует отметить, до этого момента постоянно держала связь со штабом армии, отрывочные данные поступали лишь от офицеров связи, возвращавшихся с передовой. Но подробно изложить обстановку из–за общей неразберихи они были не в состоянии.

В столь напряженной обстановке командование 23‑го гв. ск оказалось не на высоте. В штабе корпуса чувствовались растерянность и неразбериха, связь с войсками была полностью потеряна, где находятся сбитые с позиций дивизий и полков, информации не было. Комкор П. П. Вахрамеев лично метался между командующим армией и штабом 5‑го гв. Стк, пытаясь заставить генерала А. Г. Кравченко перейти в контратаку, не принимая фактически никакого участия в выправлении ситуации. Да и взвешенно оценить положение, находясь в нетрезвом состоянии, вряд ли он мог. Отсутствие полноценного источника информации о положении на левом фланге, каковыми являлись штабы дивизий или корпуса, не позволяло объективно оценить ситуацию, а следовательно, отреагировать на нее необходимым образом.

К сказанному добавлю: в этот момент единого центра управления 6‑й гв. А не было. Мобильная оперативная группа, работавшая на командарма, находилась с ним в движении, опергруппа во главе с начальником штаба генералом В. А. Пеньковским — на КП в Кочетовке, при этом основной состав штаба и службы обеспечения проводил эвакуацию на ЗКП. Офицеры [503] обеих оперативных групп были до предела загружены. Параллельно с работой по оперативному управлению войсками, сбору информации и установлению местонахождения отходивших войск в этот напряженный момент по приказу Н. Ф. Ватутина командующий армией и штаб лихорадочно разрабатывали план предстоящего 7 июля контрудара. Не была до конца отлажена и технология штабной работы. Офицер Генштаба при штабе 6‑й гв. А отмечал:

«Штаб армии, имея отлично разработанную документацию скрытого управления, почему–то основной упор в передаче приказаний и распоряжений делал на шифрограммы и передачу распоряжений через офицеров связи, затрачивая на это большое время и перегружая шифрорганы мелкими распоряжениями.

Информация, как правило, давалась по телефону и в большинстве открытым текстом.

В бою штаб армии не имел оборудованного средствами связи запасного командного пункта, высылая следующее положение связи для оборудования КП при перемещениях в самый последний момент, в силу чего вынужден был сидеть на КП вплоть до артобстрела, создавая нервозность в работе, а затем — срываться и уходить по тревоге, на время теряя связь с войсками. Подобная же практика была и в штабах корпусов. Так, штаб 23‑го гв. ск 6.7 в период боя в районе Ясной Поляны по тревоге снялся с КП и отошел в район Васильев, в силу чего в течение 6–8 часов не имел связи с соединениями и штабом армии.

В штабе армии и в штабах соединений большинство распоряжений отдается устно, и большая часть их никем не записывается, в результате контроль выполнения распоряжений организовать трудно»{456}.

Судя по сохранившимся документам, первыми из войск 1‑й ТА нанесли контрудар по эсэсовским дивизиям соединения полковника В. М. Горелова и А. Ф. Бурды. Решение Н. Ф. Ватутина об использовании мехкорпуса М. Е. Катукова для немедленного удара по левому флангу 2‑го тк СС оказалось своевременным, хотя и принималось в сложных условиях. Дальнейшие события подтвердили его эффективность. После 14.00 левый фланг 6‑й гв. А был смят, войска двух дивизий (52‑й гв. и 51‑й гв. сд) рассеяны, в первые часы прорыва основная тяжесть борьбы с танковыми клиньями 2‑го тк СС легла именно на танковые бригады М. Е. Катукова и 28‑й оиптабр майора Косачева, батареи которой буквально начали догонять двигавшиеся на восток вражеские машины и расстреливать их в [504] упор. Нельзя также не отметить стойкость и упорство личного состава 122‑го гв. ап 51‑й гв. сд под командованием майора М. Н. Угловского.

197