Курский излом - Страница 287

287

«Преодолевая упорное противотанковое сопротивление, к 15.00 бригады вышли на рубеж: 20‑я гв. тбр — 2 км юго–восточнее Собачевский, 6‑я гв. мсбр и 21‑я гв. тбр — 1 км восточнее и юго–восточнее Калинин (22‑я гв. тбр в Беленихино) и, остановленные сильным танковым и противотанковым огнем на достигнутых рубежах, вели танковый огневой бой.

В 20.00 танки противника при поддержке минометного огня контратакой потеснили части корпуса за полотно железной дороги»{686}.

В отчете по итогам боев за период с 6 по 9 июля комкор писал:

«Части корпуса в 10.30 8.7.43 г. перешли в наступление в заданном направлении и к 15.00 овладели Калинин и вышли на рубеж Озеровский, Собачевский.

Таким образом, первоначальный успех корпуса не был поддержан соседями, связь с ними поддерживалась нормально, они своевременно были предупреждены о переходе корпуса в наступление и имели задачу такую же — в 7.30 8.7.43 перейти в наступление.

Следует отметить плохую организацию взаимодействия со стороны штаба Воронежского фронта между танковыми соединениями и явно слабый контроль выполнения ими боевого приказа, что и привело к недисциплинированным и преступным действиям ряда танковых соединений (2‑го, 10‑го тк и 2‑го гв. Ттк), не перешедших в наступление.

Противник, почувствовав, что удар с нашей стороны наносится на сравнительно узком фронте, быстро перегруппировался и бросил против корпуса в направлении Лучки (сев.), Тетеревино (севернее), Ясная Поляна и с направления Лучки (южные) 130 танков, из них около 30 Т-6, мотопехоту до мд, 4 установки шестиствольных минометов, до 30 орудий разных калибров. Одновременно было введено большое количество [727] авиации, непрерывно в течение нескольких часов бомбившей боевые порядки корпуса. Впервые в эту операцию с 16 до 19.30 8.7.43 противник применил большую группу самолетов Хе‑110 (противотанковых штурмовиков), обстреливавших из пушек на бреющем полете танки 20‑й и 21‑й гв. тбр.

В результате сильного удара с флангов и тыла (со стороны Тетеревино (северное), части корпуса к исходу 8.7.43, понеся большие потери, отошли на ранее занимаемый рубеж по линии ж. д.»{687}

Сетование Алексея Григорьевича на действия соседей понять можно. Находившийся правее, на участке: Андреевка, выс. 241.6, 10‑й тк действительно в этот день не двинулся с места. Судя по документам его штаба, в течение 8 июля в бою участвовала лишь одна батарея его 727‑го иптап и 183‑я тбр. Бригада полковника Г. Я. Андрющенко с батареей 45‑мм ПТО поддерживали огнем с места 285‑й сп 183‑й сд в районе выс. 258.2.

Хотя, как свидетельствуют документы, корпус В. Г. Буркова в полном составе более 12 часов находился в наиболее удобном положении для нанесения контрудара во фланг «Лейбштандарт» и «Дас Райх». В журнале боевых действий 2‑го тк СС за 9 июля указано, что 8 июля между левым крылом этой дивизии и правым «Лейбштандарт» севернее Лучек образовалось не закрытое войсками пространство. Находилось оно как раз перед фронтом 285‑го сп 183‑й сд, за позициями которого располагался 10‑й тк. В районе севернее выс. 258.2 действовал лишь разведотряд «Лейбштандарт». И таковым положение оставалось до 2.00 9 июля. Только в 20.30 2 грп «Лейбштандарт» получил приказ развернуться на восток и закрыть брешь. Таким образом, момент для удара по наиболее слабому месту на фронте двух дивизий СС из–за безответственности комкора‑10 упущен.

Почему корпус не перешел в наступление в момент, когда его участие было крайне необходимо, непонятно. Генерал В. Г. Бурков так объяснял свое бездействие руководству фронта:

«У аппарата Николаев, Сергеев. — Здравствуйте. Доложите объяснение, почему задача вами не выполнена.

Бурков: — Мое хозяйство встретилось вследствие ограниченности времени, данного на подготовку, не успело выйти в исходный район и организовать связь. Все это было закончено в 13.00, к этому времени противник начал танковые атаки в направлении на Веселый с юго–запада, на Красный Октябрь, Прохоровка и Грезное. На Веселый 30–35 танков, на Прохоровку [728] (село. — В. З.), Козловку также до 35–40 танков, из направления перелеска свх Комсомольский до 17 танков вели огневой бой с одной моей бригадой. В общей сложности перед фронтом моего хозяйства насчитывалось не менее 100 танков, предпринявших до 6-ти атак, кроме того, противник начал авиационную обработку моих порядков, особенно в районе Васильевка, Андреевка, отм. 241.6.

Мой сосед слева запоздал с выходом и не увязал со мной действия, хотя я посылал четыре раза своего представителя. Между 14 и 15 часами он не поставил меня в известность. Бросил два своих хозяйства в атаку, атака успех не имела. После незначительного продвижения танки вернулись на рубеже свх Комсомольский. С 18.00 атаки противника с воздуха усилились, стали беспрерывными по 28–34 самолета, это вынудило меня в связи с разностью действий и сильным сопротивлением противника воздержаться от атаки сегодня, чтобы не нести напрасных потерь. Подбито не менее 8 танков противника, свои потери один танк, одна самоходная установка, 6 колесных машин, два миномета и до 40 человек убитыми и ранеными, по трем единицам потери в людях уточняются, (данных) еще не имею»{688}.

Трудно понять действия командира 10‑го тк. Судя по имеющимся данным, ситуация складывалась следующим образом. Получив задачу от С. П. Иванова и уяснив всю сложность обстановки, В. Г. Бурков, вероятно, посчитал план командующего фронтом нереалистичным. Тем не менее решил не вступать в открытый конфликт (приказ есть приказ) и без лишнего шума пренебрег приказом свыше. А в качестве объяснения сослался на нехватку времени, неувязку с соседом и на численно превосходящего противника. Тем более что объясняться было проще из–за того, что разговор шел не с глазу на глаз, а через аппарат Бодо.

287